-140 и вечное лето, ха

Дал же бог характерец: терпеть не могу, когда что-то меняется, и жить не могу без изменений. Одновременно. Вот и сейчас, извините за неровный почерк: началась осень, у мира сменились настройки и в моем организме медленно начинается стрём. Смотришь на всё это: серую дымку над полями по утрам, по-осеннему синее, неспокойное море, особенно яркие звезды в пронзительно-черном ночном небе, медленно умирающие деревья и жухнущую траву в саду; вдыхаешь ледяной, хрустальный утренний воздух, в котором не осталось ничего летнего; врезаешься в паутину, сплетенную в дверных проемах, вокруг окон, на калитке - и наблюдаешь с эдаким дзенским спокойствием, как в теле, не в мыслях даже, а именно в живом, физическом теле, нарастает паника.

Это что же - еще несколько недель такой хрустальной, свежей осени и опять - бесконечная зима, бесконечная ночь, морозный ветер с моря, черный и серый, черный и белый, черный и черный, как доминирующие цвета, люди, впавшие в спячку, рождественская истерия и пост-рождественское сенсорное голодание, весна, авитаминоз, тяга отсюда вникуда, хоть куда-нибудь, тоска, тоска, тоска. Raggstrumpor, свечи в неограниченном количестве, огонь в камине, красное вино, совсем позабытое за лето, рождественские огни в ветвях деревьев, глёгг, может быть снег. Маловероятно, что снег. Чувства по капле, понемножку выдуваются из тебя холодным ветром с Балтики. Зима в Швеции.
И опять всё будет так быстро, всё опять не успеешь запомнить. Время опять будет наступать на пятки. Через неделю мне - двадцать пять. Я всегда радовалась своему Дню Рождения, и безостановочно трындела о нем еще недель за пять до его прихода, организовывала массовое веселье, предвкушала подарки, и упивалась взрослостью. Но в этот раз всё как-то не так, первая по-настоящему "взрослая" дата на подходе (тут-то сейчас надо мной посмеются все мои старшие друзья, включая Бу, которому через полгода стукнет ровно в два раза больше), в зеркале отражается уже совсем не то лицо, в голове - "ума нет, и не будет", в социально значимой жизни - есть опасения, что "работы нет и не будет", всё как-то совершенно непонятно и понятно одновременно. Паника нарастает.
С другой стороны, я кажется никогда не была настолько счастливой. У меня уже три месяца как есть дом, и пусть он действительно находится на краю галактики и социально-экономически не имеет ко мне никакого отношения, - это всё равно мой дом. И жить тут так же естественно, как дышать. Всё просто и понятно - просыпаться по утрам от поцелуя и пожеланий хорошего дня, ковыряться в саду до сдачи позвоночника на милость победителей, возвращаться домой по ночному, пустынному Хеганесу, напевая вслух песенку Винни-Пуха или придумывая бесконечные каверы на "когда мои друзья со мной", развешивать свежевыстиранное белье на терассе, смотреть на звезды, закрывая на ночь окно, печь по субботам пироги и сладости, готовить ужины и спорить о вечном за очередной бутылкой очередного вина. 
Нет больше необходимости выкраивать из себя непойми что, быть тем, кем я не являюсь, скрывать свою наивность и свою трепетную бархатность. Впервые за всю историю меня, я кому-то доверяю, и это настолько крышесносный опыт, что передать его не представляется никакой возможности. Величайшее таинство на свете - быть безусловно и глубоко любимой тем, кого безусловно и глубоко любишь ты. И мир сразу раскрывается гранями, цветами, оттенками. Во всем появляется смысл - в вое ветра в каминной трубе, в выражении глаз людей, делящих с тобой один автобус, в новостях по радио, в словах подруг, даже в собственных глупых мыслях.  Впервые - мне совсем не страшно. И очень страшно одновременно.
Мне скоро двадцать пять. Я идеалистка, максималистка, и почему-то консерватор. Я верю в верность, в любовь и совсем не верю в мировую справедливость. Я покупаю розовые орхидеи, ношу бирюзовые штаны и моя тонкая душевная организация еще никогда не была так тонка и бархатна, как сейчас. Мир, пожалуйста, не разочаруй меня.